Первая кладка была мучительной, вторая вызвала мысли о суициде, после третьей желание себя выпотрошить стало почти материальным, а после пятой я сломала об своё брюшко острейший нож. Без шуток я попыталась вспороть себе брюхо, не смотря на попытки моей партнёрши (гибкая и страстная грифина, которая была наёмницей в эквестрийской армии) мне помешать. После этого я решила взять перерыв. Зато узнала, что большинство видов холодного оружия против меня бесполезно.
Кладки принесли Улью ещё пять десятков дронов. Двадцать три рабочих, семь Собирателей (автономные и достаточно умные для инфильтрации в общество дроны), а остальные солдаты.
Ну а потом я решила сделать перерыв. На месяц, год, десятилетие. В общем пока я вновь не буду морально готова пройти через все неудобства кладки.
* * *
Что может подавить инстинкт деторождения у Королевы? Ну ответ очевиден если чуточку покопаться у себя в подсознании: инстинкты не велят рождать больных детей. Вот только Королева устойчива к ядам, болезням и Хаосу. И единственный раз, когда я болела был, когда я применила «Восстановление Умбры» и отравилась остатками энергии заклинания. Короче, чтобы перебить инстинкт деторождения мне стоит просто отравится Скверной. Достаточно даже не доводить дело до реанимации и Хризалиды.
И заодно я разберусь с нежитью которую всё ещё держу у себя под башней. Опаснейшие дикие гули — это конечно круто, но, пожалуй, стоит попробовать спасти бедных жеребят которыми они являются. Ну и конечно проверить как воскрешение подействует на дикую нежить.
Отловить одного из жеребят было довольно просто. Что их там ловить-то, если они сами стоят неподвижно и пялятся в одну точку, пока не заметят кого-то живого. А как заметят то идут в наступление всем скопом. Пробить дыру в полу, подхватить одного жеребёнка телекинезом, выволочь его на свет, позволить Семнадцатой сковать его кристаллами, посмотреть в пылающие розовые глаза остальных жеребят, улыбнутся, помахать им, насладится злобным рычанием пополам с коктейлем из голода и кровожадности, запечатать дыру в полу яркими жёлтыми кристаллами (новый трюк, Классическая магия, называется Кристальным Созиданием, как понятно из названия творит кристаллы).
— Ну, приступим? — поинтересовалась я у гуля. Мой собеседник ответил попыткой разломать кристаллы которые его удерживают. — Не бойся, больно не будет. Надеюсь. Впрочем, жизнь того стоит, верно?
Гуль выразил своё несогласие громким стоном. Мой рог начало окружать белое искристое сияние, самой прекрасной внешне и самой мерзостной по сути своей, магии. Сосредоточив достаточно силы я направила её на дёргающийся труп жеребёнка. Это было глупо.
Итак, что я знаю о гулификации вызванной розовым облаком и чем она отличается от обычной гулификации? Ну пони становится кантерлотским гулем если ему не повезло попасть под достаточно мощное заклинание из арсенала магии Смерти. Дальше всё происходит как в дешёвом фэнтези, пони отправляется в Сверкающую Пустоту, труп наполняют некроэнергии, он встаёт начинает ходить и нападать на живых. А у некоторых неудачников их сильная воля и магия ещё и запирают в телах душу. Соответственно в диких гулях души уже нет. Теперь вопрос, может ли заклинание возвращающее душу с того света притащить кого-то не того?
Глядя на чёрную как ночь фигуру аликорна чьи глаза были заполнены ярким синим огнём я могла сказать: да, может. Гость, вернее гостья была жуткой. От неё веяло потусторонним холодом и эхом мучений неисчислимого количества разумных. Тело её выглядело как подтаявшая восковая фигура, впрочем, кобылу в ней опознать всё ещё было возможно. Чёрная как антрацит шерсть была исчерчена таинственным узором что в такт её сердцебиению мерцал синим светом. В прошлом она определённо была прекрасна, сейчас же её внешность вселяла некий дискомфорт.
По искажённым мышцам этого существа пробежала дрожь, а рог окутался синим магическим сиянием.
Я успела прыгнуть в сторону, уклоняясь от вырвавшихся из едва мигнувших магических кругов, потоков огня… только чтобы едва не врезаться в мгновенно сблизившееся со мной чудовище. Правда рывок был прерван выскочившими из тени кобылы тёмными, кристаллами которые проткнули её насквозь и сломались от мощи рывка. Впрочем, мне хватило задержки чтобы резко замахав крыльями отлететь чуть дальше и ударить лучом Чистого Света, заклинанием которое предназначается для того чтобы использовать его против всяких потусторонних тварей.
Когда ты кидаешь в кого-то заклинание ты ожидаешь всякого. В том числе и того что его заблокируют, поглотят или даже отразят. Но под отражением обычно подразумевается то что заклинание ударяется в щит и летит в другую сторону. Магический луч который я направил в голову потусторонней твари сменил траекторию, обогнул её голову по кругу и ударил в меня, насквозь прошив моё брюшко, после чего изменил траекторию и едва не попал в Семнадцатую.
Кувыркнувшись в воздухе, я налетела на стену, оттолкнулась от неё… и подобно тому как бабочку нанизывают на иголку меня нанизало на острейшую пику из синего кристалла. Более мелкие кристаллики начали собираться вокруг моего рога с целью лишить меня возможности колдовать, но мне удалось их развеять.
Внезапно меня окружило зелёное телекинетическое поле и с влажным чавканьем меня довольно грубо сдёрнули с шипа. Расправив крылья я успела сделать только пару взмахов… и попала в густой розовый туман, пахнущий медью, возникший словно из ниоткуда. Хитин, который покрывал моё тело мгновенно одеревенел, а лёгкие на очередном вдохе обожгло болью. Только тут я поняла, что влетела в непонятно откуда взявшееся Розовое Облако. Очередной взмах крыльев закончился ощущением будто оборвалось что-то тонкое и я начала падать.
На секунду время остановилось. Осталось только моё падающее тело, небольшие дымные дорожки, оставленные Розовым Облаком, и потусторонняя тварь которая попирала поверженную Семнадцатую и со счастливой улыбкой заряжала на кончике рога маленький, но не предвещающий ничего хорошего золотой огонёк.
Через секунду мир утонул в золотом свете.
Часть 15
Из моря золотого света и рокота голосов Роя я вновь вернулась в мир. Первое что привлекло моё внимание это нечто тёплое и питательное, лежащее у меня под боком. Второе что сразу бросалось в глаза это то что моё тело не болело, сердце билось ровно и вообще вопреки всякой логике я была жива. Удивительно, ведь меня должны были спалить до костей мощным магическим лучом. Хотя кое что всё же было не в порядке. Обломанный и уже начавший отрастать рог, и то что моя правая антенна была серьёзно повреждена, чувствовалась довольно ясно.
С печальным вздохом я открыла глаза. Всё было нормально. Я не лежала в пещере куда меня утащили дроны в попытке спасти от разгневанной потусторонней твари. Вместо этого я обнаружила себя в своих покоях в Улье. Теплое и питательное у меня под боком оказалось серым клубочком меха, в миру именуемым Ноктюрн. Интересно какой умник позволил ей залезть в мою постель? Ведь спать рядом с раненным чейнджлингом может быть опасно для здоровья. А то что меня ранили не подлежит сомнению, белёсый чистый хитин которым покрыто моё тело на это намекает. Через пару недель он потемнеет, а пока благородный чёрный цвет моего панциря сменится на мерзкий грязно-белый оттенок.
Моё шевеление прервало чужую дрёму. Тихонько зевнув Ноктюрн приподнялась и потёрла свои глаза копытцем. Ах, какая прелесть! Она такая милая! Так и хочется её затискать. Намерение не слишком сильно отстало от действия, и я аккуратно обняла маленькую кобылку.
— Флер? — тихонько спросила маленькая пони.
— Добро… й ночи, малышка, — маги Света умеют определять солнечную активность по притоку магической энергии. Бесполезная способность, но благодаря ей я определила, что сейчас ночь. — я определённо пропустила нечто важное. Не позовёшь ли Тридцать Пятого?
— Хорошо! — кобылка чуть подпрыгнула в воздух и скрылась в тёмной вспышке телепортации фестралов.
Зачем я отослала Ноктюрн? Ну телепатия из-за повреждённой антенны не работает, а чародейская телепатия у меня ловит умы вообще всех в округе, не только дронов. Потому и пришлось использовать гонца. Теперь остаётся только ждать.
* * *
— Тридцать Пятый, доклад. — с порога потребовала от Преторианца сведений о том, что случилось после того как меня вырубили. Чейнджлинг имел немного потрёпанный вид, новенький молодой панцирь, был упакован в силовую броню и имел седельные сумки, заполненные чем-то металлическим.
«Противник уничтожен. Потеряно восемь солдат вступивших в бой с противником. Семнадцатая серьёзно ранена. Пони обеспокоены шумом и тем что во время боя мы повредили и требовали вас, Шестой занят тем что сдерживает их волнение. Я подготовил запись воспоминаний с записью событий боя.»
